Каталог статей

...Екатерина Алексеевна была происхождения незнатного, и родовитые русские боярыни не торопились к ней в услужение. Поскольку она – родом из Прибалтики, то и придворные дамы многие за ней оттуда же приехали, иногда, впрочем, не по своей воле. «Около Екатерины не группировались жены бояр и стольников, не было при ней и дворцовых боярышень. Весь ея придворный женский штат состоял из нескольких немок-прислужниц, носивших прозвания камер-медхен и камер-фрау… девица Крамер, Устинья Петровна Гринвальд и Яганна Петрова широко эксплуатировали расположением к себе Екатерины и были влиятельными личностями». Девица Крамер – Анна Регина, по-русски Анна Ивановна, во многом прошла путь самой императрицы. Была она дочерью нарвского обер-фискала (налогового инспектора вкупе со стукачом) Бенедикта Крамера. Десятилетней девочкой ее захватили в русский плен («по взятии россиянами отечественнаго ея города была вывезена в недро России»).

Тут пошла она по рукам, от одного боярина к другому (то в Вологду, то в Казань «к генералу Апраксину; от него была она послана в Петербург к генералу Балку в подарок, который спустя несколько времени отдал ее гоф-фрейлине Гамильтон») – так начиналась карьера «влиятельной личности». Что довелось ей испытать, каких издевательств натерпеться, можно только догадываться. В 1714 или 1716 году, ближе к 20-летию, вошла она в штат прислужниц, или скорее даже наперсниц, русской царицы, и выдвинулась на передние роли при дворе. После убийства царевича Алексея клевретами Петра I именно Анне довелось обмывать и одевать тело несчастного в Петропавловской крепости.

 

При воцарении Екатерины I пошла она в гору. «Девица Крамер занималась придворными интригами в высшем кругу тогдашняго общества». Комментаторы не шибко жалуют нравы женской половины Петербургского двора петровского времени. По описаниям, он больше походил на притон, нежели двор европейского монарха, который долженствовал поддержать его престиж. Говорится о том, что при дворе у императрицы оная девица Крамер близко сошлась с «другой пройдохой», некоей немкой Каро, проституткой из борделя в Гамбурге, привезенной в Петербург кем-то из дипломатов. Куда же деваться проститутке из гамбургского борделя в новопостроенном граде Петербурге? Разумеется, ко двору императрицы. Девицу Крамер пристроили гофмейстериной двора Натальи Алексеевны, старшей сестры будущего императора Петра II. Ну и девку Каро туда же впридачу Екатерина продемонстрировала тем самым степень небрежения к потомству Петра от первого брака. Так измывались над сиротами. Если бы не Герхард Иоганн фон Левенвольде, обер-гофмейстер двора их матери, принцессы Брауншвейг-Вольфенбюттельской, то, наверное, совсем извели бы их. С Левенвольде считались – как-никак, эстляндец (из имения Малла близ Ревеля). Сам государь отличал его – за то, что убедил эстляндское рыцарство Петру I присягнуть. И при Венском дворе принят. С другой стороны, зять могущественного фон Левена, который при шведском дворе в фаворе. Царевна Наталья, по отзыву посла испанского герцога де Лириа, «украшалась всеми возможными хорошими качествами; не была красавицею – но что значит красота, когда сердце совершенно! Она была покровительницею иностранцев и говорила очень хорошо на французском и немецком языках, была идолом всех честным людей, перлом России – словом так совершенна, что бог не дозволил ей жить долго на сем свете».
Меншиков не особо выказывал уважение к детям убитого царевича Алексея. Светлейший обкрадывал их тоже. За что и поплатился. Опала и ссылка князя Меншикова последовали за тем, что он присвоил себе 9000 золотых червонцев, подаренных Петром II старшей сестре. Вскоре после этого девочка умерла – в 1728 году. Кстати, через год умирающий Петр II в бреду приказал заложить сани, «чтобы скакать к Наталье». По смерти принцессы Натальи вскрылось вдруг отсутствие фамильных драгоценностей – золотых украшений, драгоценных камней. Розыскали. Распознали. Оказалось, гофмейстерина Анна, не долго сомневаясь, прибрала к рукам. Прямо у гроба своей госпожи. Вместе с бывшей проституткой постарались. Бедовые девки были. Школу жизни суровую прошли, прежде чем ко двору попасть. Пришлось ей «отъехать в свои имения» – подаренную ей Екатериной I мызу Йоала близ Нарвы. Там, по сказанию современников, «провождая спокойную жизнь, умерла в 1770 году, имея от роду 76 лет»[42]. В общем, осталась верна лютеранству и Бог привел ее домой. И стала она образцовой купчихой в Нарве. Выторговала по старой памяти у царицы Анны привилегию своим братьям – исключительную монополию лужский лес вывозить за границу. Так и пошел знаменитый купеческий, а потом и баронский род Крамеров. Возглавляли Крамеры многие торговые предприятия в столице империи, вели коммерческие дела членов царствующей династии. Пушнину ли на Аляске добывать, железную ли дорогу в Павловск построить – царям вроде самим не с руки было, нарвским купцам Крамерам доверяли.

 

Сергей Гаврилов.
Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918