Каталог статей

ПРОСТРАНСТВО ПРОВЕ

Семья предпринимателей и благотворителей

Валерий Анатольевич Любартович - кандидат технических наук, профессор Московского государственного университета инженерной экологии.

Елена Михайловна Юхименко - кандидат филологических наук, сотрудник Государственного Исторического музея.

Авторы сердечно благодарны за консультации С.В. Ильину, Т.В. Калиш и И.В. Кудряшевой.

ОСНОВАТЕЛЬ династии Прове (Prowe) Карл-Эммануэль родился в городе Торн (Торунь, вблизи границы Пруссии и Царства Польского) в 1797 г. Там же в 1833 г. родился его сын Иоганн. В конце 1830-х гг. Прове переезжают в Москву.

В начале 1850-х гг. Иван (Иоганн) Карлович Прове начинает сотрудничество с Людвигом-Иоганном (Львом Герасимовичем) Кнопом (1821-1894), основателем торгово-промышленной фирмы "Л.Кноп". Иван Карлович участвует в создании на острове Кренгольм в устье реки Нарвы крупнейшего в России текстильного предприятия - Кренгольмской мануфактуры и записывается в первую гильдию нарвского купечества.

С 1865 г. Иван Карлович был уже заведующим делами и совладельцем Торгового дома "Л.Кноп", а с 1869 г., перейдя в московское купечество, заведовал московской конторой этой фирмы. В это же время Прове кандидат в директоры, а с 1883 г. - директор правления Товарищества Кренгольмской мануфактуры. По смерти Кнопа, с 1894 до 1901 г., Иван Прове возглавляет работу правления Товарищества в качестве старшего представителя и директора-распорядителя.

С начала своей деловой карьеры Прове стремился к приобретению недвижимости в Москве, и к концу XIX столетия в собственности его и его семьи было четыре земельных участка в районе Старой и Новой Басманных улиц, со вновь построенными и выразительными по архитектуре зданиями. Первый дом Ивана Карловича (Новая Басманная, 16) получил скульптурное убранство в мастерской Опекушина, второй (ныне ул. Лукьянова, 7) построен известнейшим зодчим Эрихсоном, третий (Старая Басманная, 17) перестроен из старого усадебного дома, четвертый, в глубине того же домовладения, замечателен тем, что невидим ни с какой улицы, а пятый (Новая Басманная, 22) отнесен ныне к памятникам архитектуры. В басманных владениях находились и хлопковые склады фирмы "Л.Кноп" (в 1888 г. в хронику городских происшествий попал большой пожар склада на земле Ивана Прове, уничтоживший 30 тысяч пудов хлопка). Прове стал и помещиком, оформив купчую крепость на имение Лапино в Московском уезде, на берегу р. Клязьмы, и прикупив к нему на следующий год землю при полусельце Максимкове. Здесь Прове строит свою летнюю резиденцию. Недвижимость Ивана Карловича в Москве и в уезде оценивалась в 606 тысяч рублей - из 2 миллионов 512 тысяч его личного капитала.

Трудолюбие и порядочность в делах снискали Ивану Прове авторитет в кругах московских купцов и биржевиков. Он избирался членом Московского Коммерческого суда, выборным Московского Купеческого сословия, членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, гласным Московской городской думы, выборным Московского биржевого общества, членом учетно-ссудного комитета по торгово-промышленным кредитам Московской конторы Госбанка, членом совета Елизаветинского благотворительного общества.

Знаменательной вехой его жизни стало активное участие в деятельности Комитета по устроению Музея изящных искусств имени императора Александра III в Москве. Прове вошел в комитет по приглашению Ивана Цветаева. Их знакомство началось заочно. 13 декабря 1897 г. Прове пишет письмо Цветаеву: "И мне было бы весьма желательно повидаться с Вами, я вот принял должность, а совсем не знаю, какие взял вследствие с тем на себя обязанности... А потому покорнейше прошу дать мне позволение представиться Вам, как только буду несколько свободнее". Личное знакомство состоялось лишь 1 марта 1898 г., когда основатель музея записал в дневник такие строки: "Нынешний день был очень счастливым. Виделся с Ив. Карл. Прове, который оказался человеком очень любезным и расположенным к Музею... Он признал особую полезность нашего музея и обещал взять стоимость целого зала на себя... Разговаривали мы с Прове о том, почему русские капиталисты и природные москвичи, вроде Саввы Морозова, не идут к нам в Комитет и отказываются помогать возникновению Музея, тогда как московские же коммерсанты с западноевропейскими фамилиями, напротив, охотно принимают участие в нашем деле, вызывающем их на материальные жертвы. Причина одна: большая культурность иностранцев в сравнении с нами. Наши купцы, большей частью, внуки простых мужиков - иностранные же коммерсанты имеют за собой, во всяком случае, более культурных предков". В отчете о деятельности Комитета за 1901 г. отмечено, что "Иван Карлович Прове... один из первых пришел на помощь Комитету своими личными средствами, приняв на себя сооружение в будущем библиотеки, и этим подал добрый пример целому ряду других щедрых жертвователей". Прове пожертвовал 20 тысяч рублей и, кроме того, привлек в качестве члена-учредителя и казначея музейного Комитета своего родственника, известного биржевика Ивана Юльевича Шульца, а в качестве члена-соревнователя Комитета и жертвователя - своего сына Федора Ивановича.

23 января того же 1901 г. Иван Карлович умер. "Сейчас прочел газетное извещение о кончине почтенного по репутации своей и как человека, и как общественного деятеля Ивана Карловича Прове, - писал Цветаев Юрию Нечаеву-Мальцеву. - Мир его доброй душе! Для Комитета тяжка эта утрата, потому что Иван Карлович так просто, так скоро, не заставляя себя просить, вошел в нашу среду при зарождении нашего учреждения, и в первое же его заседание взял на себя стоимость Библиотечной залы музея".

Прове был похоронен на Немецком кладбище рядом с родителями, женой Эмилией Ивановной, скончавшейся в 1887 г., и сыном Иоганном-Карлом, умершим в молодости. (С памятью о них Прове долгие годы был членом-учредителем Благотворительного общества при Басманной больнице, где содержал на свой счет койки для больных.)

***

Наследниками Ивана Прове стали его сыновья Рудольф (Роман), Карл-Александр (впоследствии Кирилл), Теодор-Фердинанд (Федор) и дочери Эмилия-Ядвига (в замужестве Миндер) и Адель-Луиза (в замужестве Калиш).

Самым известным из них в российских деловых кругах был титулярный советник, потомственный почетный гражданин Роман Иванович Прове (1861-1939) - солидный биржевик, маклер по хлопку, крупный банкир и промышленник, выборный Московского Биржевого общества. Известна его филантропическая деятельность в Елизаветинском благотворительном обществе и Комиссаровском техническом училище. В Москве ему принадлежали первый и третий из отцовских домов (в том порядке, как они перечислены выше).

Карл Иванович (1864-после 1925) с 1888 г. был московским купцом второй гильдии и имел собственную контору в Китай-городе по оптовой торговле бумажной пряжей и миткалем. По семейной традиции он участвовал в делах Торгового дома "Л.Кноп", будучи его представителем в правлении Товарищества Вознесенской мануфактуры. Вместе с женой Анной Ивановной Карл Прове состоял членом престижного Московского Автомобильного общества. Кириллом он назвался в 1915 г. в связи с гонением на немцев. Из отцовской недвижимости ему принадлежал "невидимый" особняк на Старой Басманной.

Федор Иванович Прове (1872 - после 1931) менее своих братьев участвовал в семейном промышленно-коммерческом деле, будучи лишь членом правлений нескольких Товариществ. Подлинной его страстью была нумизматика, любительское занятие которой вскоре перешло в научное изучение и коллекционирование. В 26 лет Прове избрали председателем Московского нумизматического общества. К 1917 г. его собрание было одним из крупнейших в России - наряду с собраниями Эрмитажа и Исторического музея. Федор Иванович состоял также членом Московского филармонического, Художественно-фотографического обществ, членом Общества вспомоществования нуждающимся учащимся Строгановского училища, членом Московского общества покровительства беспризорным и несовершеннолетним, освобождаемым из мест заключения... Федор Прове жил в пятом из фамильных домов, на Новой Басманной, деля его со своей сестрой-близнецом Аделью Ивановной, которой в 1909 г. уступил свою часть (за 100 тысяч рублей), а сам стал снимать квартиры.

Адель Ивановна Прове (1872-1940) вышла замуж в 1893 г. за почетного гражданина Георгия Германовича Калиша (1864-1916), торговца шерстью и шелком, совладельца фирмы мраморных и гранитных изделий. Георгий Калиш попечительствовал над 8-классным коммерческим училищем на Новой Басманной улице, а Адель Ивановна - над приютом для нищих девочек в Болшеве.

В 1912 г. почти все Прове этого поколения предприняли на Новой Басманной улице строительство на паях многоэтажного жилого дома (N 16), до сих пор доминирующего надо всей застройкой Басманных. А последним из найденных нами свидетельств участия всех членов клана Прове в управлении своим имуществом является протокол общего собрания пайщиков Товарищества Кренгольмской мануфактуры, хранящийся в фонде Московской казенной палаты. 12 июня 1918 г. Роман, Кирилл, Федор, Адель и Эмилия приняли участие в рассмотрении отчета правления за 1917 г. и выборах нового председателя правления - А.Л. Кнопа.

* * *

В соответствии с декретами СНК о национализации банков (от 27 декабря 1917 г.) и акционерных компаний (от 28 июня 1918 г.) ко второй половине 1918 г. Прове и их родственники Кнопы, Ферстеры, Калиши, Миндеры, Шульцы, Редлихи лишились в России своих состояний, а принадлежавшие им особняки, доходные дома и имения были реквизированы.

Роман Иванович эмигрировал с семьей в Германию, где умер в 1939 г.

Кирилл Иванович, выселенный из своего особняка, нашел пристанище в небольшой квартире на Спиридоньевке (дом N 16) и поступил на службу в издательство Наркомфина.

Федор Иванович, "уплотненный" в своей квартире в Бобровом переулке (дом N 22), лишился помещений для библиотеки и хранения коллекции монет и был вынужден начать распродажу своих нумизматических собраний, когда ни Эрмитаж, ни Исторический музей не были в состоянии приобрести хотя бы часть.

22 января 1924 г. известный ученый-нумизмат и сотрудник Исторического музея А.В. Орешников записал в дневнике: "Слышал, что арестованы оба брата Прове". Можно предположить, что Кирилл и Федор Ивановичи были привлечены к проводившемуся в то время ГПУ процессу по "делу Чердынцева". Двенадцать подсудимых (почти все - бывшие члены правления, пайщики и служащие Товарищества мануфактур Н.Н. Коншина в Серпухове) обвинялись в экономическом шпионаже, взяточничестве и других служебных преступлениях, а учредители частных посреднических фирм-партнеров треста (в том числе И.Д. Морозов и А.А. Найденов) - в злостной спекуляции его продукцией. Это дело органы связали с созданием эмигрантами - бывшими владельцами российских текстильных предприятий - картеля "Висбаденское соглашение", в которое входил, если верить судебным отчетам, и Роман Прове. Картель планировал получение концессий на текстильные предприятия в РСФСР и их кредитование. Обвиняемым ставились в вину собирание и передача за рубеж данных о фактическом состоянии предприятий текстильной промышленности РСФСР, коррупции, злоупотреблении властью и т.п. Некоторые из подсудимых отказались на суде от своих признательных показаний, сделанных на предварительном следствии, а Иван Давыдович Морозов назвал все разговоры о "Висбаденском соглашении" пустой болтовней. Тем не менее суд приговорил к расстрелу председателя правления Государственного Серпуховского треста В.И. Чердынцева и его сотрудника Н.М. Калинина, а других подсудимых - к разным срокам заключения с конфискацией имущества. Однако братья Кирилл и Федор Прове к судебной ответственности привлечены не были. Кирилл вскоре выехал в Эстонию, где в Нарве восстановил права собственности на одну из фабрик Товарищества Кренгольмской мануфактуры. Федор стал работать в хлопковом отделе Всесоюзного текстильного синдиката.

В 1927 г. на семью Федора Прове обрушились новые испытания. Были арестованы по обвинению в шпионской деятельности в составе группы, связанной с британской дипломатической миссией в Москве, его сыновья - служащий ЦАГИ Владимир Прове и писарь штаба батальона охраны здания Реввоенсовета Кирилл Прове, а также их родственник, юрисконсульт управления делами Реввоенсовета, бывший присяжный поверенный Владимир Александрович Корепанов. 24 октября 1927 г. военная коллегия Верховного суда РСФСР признала братьев Прове и В.А. Корепанова английскими шпионами и приговорила их к "высшей мере социальной защиты".

28 октября 1927 г. постановлением Особого совещания при ОГПУ и сам Федор Иванович Прове, его жена Софья Ивановна и сын Федор были высланы на три года в Казахстан. Тогда же в Нижний Новгород сосланы были Эмилия Миндер и Адель Калиш с семьей (один из сыновей Адели Ивановны, талантливый архитектор и педагог Василий Георгиевич Калиш (1899-1973), подвергся ссылке на пять лет в Соловки и в Мурманск).

Арест Федора Прове сопровождался конфискацией его нумизматической коллекции, которая поступила в ГОХРАН. Понимая ценность коллекции, московские нумизматы - эксперты ГОХРАНа - пытались добиться ее передачи в Исторический музей. В 1927 г. в ГИМ поступили лишь медные боспорские монеты, а основное собрание Прове через Советскую филателистическую ассоциацию в 1928 г. было продано в Германию. В собрании ГИМа сохранились только несколько монет (в том числе две уникальных), в свое время подаренных самим Прове, а также русская часть коллекции, которая в свое время перешла к П.В. Зубову и была завещана этим собирателем Историческому музею.

28 сентября 1931 г. А.В. Орешников записал в дневнике: "Идя по Чистым прудам, встретил Ф.И. Прове, возвратившегося с женой и сыном из ссылки. Обещал ко мне зайти". Это последнее обнаруженное нами упоминание о Федоре Ивановиче.

* * *

На бывшей даче Ивана Прове близ станции Болшево был создан по инициативе Горького санаторий "Сосновый бор", принадлежавший сначала ЦЕКУБУ, а затем АН СССР. Дача постепенно приходила в ветхое состояние, а с начала 1990-х гг. вообще была заброшена. Под новый, 1998 г. пришло известие об уничтожении этого своеобразного памятника архитектуры рубежа XIX-XX вв. пожаром. Много ранее, в 1940-х гг., на немецком кладбище исчезли могилы Ивана Прове, его предков и потомков. О "пространстве Прове" зримо напоминают шесть домов на Басманных улицах. Все они хорошо сохранились.