Каталог статей

Русский вестник № 90, 01.11.1931
Концерт Л. В. Собинова в Нарве 28 октября 1931 г.

      Собинов... это целая поэма из прошлого для нас, людей того поколения, к которому он сам принадлежит. 
      Собинов — это бело-голубой, богато отделанный золотом зал Мариинского театра, залитый огнями хрустальных люстр, в рядах лож и партере блестящее туалеты и бриллианты дам, мундиры, фраки и смокинги мужчин, а в верхних рядах, в балконе и на галерее учащаяся молодежь, приветствующая своего любимца и кумира столь бурными овациями, что порою казалось самый зал не выдержит их.
      Собинов — это незабываемые, высоко художественные образы Ленского, Дубровского, Ромео, Вертера, Де-Грие (в опере «Манон»), Лоэнгрина и многих других, навсегда запечатлевшиеся в памяти всех кто его слышал и видел.
      Последний раз в Мариинском театре в Петербурге мы слышали Собинова 15 лет назад. Ведь, от этого времени нас отделяет целая эпоха. 
      И когда теперь появилось сообщение о приезде сюда в нашу тихую Нарву Собинова, это показалось каким-то невероятным событием.
      И вот, наконец, выходит на сцену Собинов... . Аплодисменты... Пусть он пополнел, это не прежний красавец, но он держится также прямо с тем же гордым достоинством, в котором сразу можно было узнать знаменитых артистов б. русских Императорских театров. За роялем в качестве аккомпаниатора уже взрослый сын артиста Борис Собинов. Театр замер в ожидании. Но, когда зазвучал рояль и с прежней легкостью, с тою же мягкостью также полились снова арии князя из оперы «Русалка» Даргомыжского: «Невольно к этим грустным берегам меня влечет неведомая сила»... , сердце сжалось от захватившего его чувства. Тот же Собинов! Конечно, жестокое время не могло не коснуться и его, но тот же чарующий голос! Те же дивные звуки! Та же манера! Тот же чародей и волшебник... И взволнованная душа вторила словами арии: «здесь все мне на память приводит былое»... .
      Какое счастье снова слышать покрытого славою заслуженного артиста, которого когда-то, в былое золотое время венчали настоящими золотыми венками! И какая великая заслуга великого артиста, что понимает каждый, кто сам изучал искусство пения, так сберечь, сохранить свой исключительный голос.
      Артист кончил и раздались восторженные аплодисменты, как тех, кто много раз прежде наслаждался его пением, так и изумленных и потрясенных слушателей, которые слышали его впервые.
      Со смелостью, свойственною только большим русским артистам, Л. Собинов не выбрал для своего концерта вещи, которые были бы во всех отношениях легки для пения. Нет, он руководствовался только одним лишь чувством истинного артиста дать лучшие музыкальные вещи из своего огромного репертуара.
      Великий чародей заставляет нас забыть все бурно пережитое время после нашей разлуки с ним: с такою легкостью и прежним блеском и прежней выразительностью он поет нам Фантазию Даргомыжского «Свадьба» — «Нас венчали не в церкви» ... Мы заворожены этою прежнею исключительною по своей ясности и красоте фразировкою и дикцией артиста. А эти верхи, это forte! Они по прежнему блетящи! 
      Дальше Л. Собинов поражает нас исполнением старинного русского романса Гурилева «На заре туманной юности всей душой любил я девицу». . . Мы снова слышим эти исключительные переходы голоса на одном дыхании с нижних forte на верхние piano. С какою красотою он передает всю особенность всю поэзию старинной русской песни. Так хорошо, что на глаза навертываются слезы! 
      С чарующею прелестью и грацией спел он изящные вещи Шумана: «Желание» и «Венецианскую песню». «К ней, к ней», призывно звучит его голос в этой песне и звук его голоса наполняет зал.
      Когда же после нескончаемых вызовов Л. Собинов спел французскую песенку, то красота произношeения, легкость и особенность чисто французской манеры могли бы убедить любого француза в том, что певец по происхождению не русский, выросший на берегу Волги, воспитавшийся и всю жизнь проживший в России, а подлинный француз.
      Также на вызовы сверх программы была им спета итальянская канцонетта „Magio", т. е. Май. Это одна из любимых концертных вещей приезжавших в Россию великих мастеров итальянского пения. И в этой вещи также наш гениальный любимец показал нам настоящее, но умирающее теперь итальянское bеllе сапtо.

Русский вестник № 90, 01.11.1931
Концерт Л. В. Собинова в Нарве 28 октября 1931 г.
(продолжение)
      
      Наконец, во втором отделении концерта мы услышали Ленского. С тою же, ему одному присущею особенностью произношения раздались слова: «Кууда, кууда, куда Вы удалились весны моей златые дни».. Как и прежде артист чаровал нас в этой арии и так напомнил, воскресил нам прошлое, что мы невольно отдались грустным переживаниям об ушедших, действительно золотых  днях нашей юности... 
      С художественностью истинного таланта были исполнены артистом романсы Чайковского: «Погоди», «Шуточная песенка» о русой головке, «Средь шумного бала» и романсы Рахманинова. Вся красота, вся прелесть оттенков, вся блестящая нюансировка осталась та же. С какою выразительностью спет был романс Рахманинова «День сильнее ночи» и Черепинина «Фейны сказки». Какое очарование было в передаче романса Кюи «Тучка».
      А когда после бесконечных оваций публики и несмолкавших криков «спасибо, спасибо» Л. В. Собинов вышел и спел романс Чайковского «Растворил я окно», то перед нами был действительно тот «родной соловей», который пропел нам родную песнь. Исполнение же артиста, без устали певшего весь вечер было так художественно и настолько исполнено чувством, что многие не могли сдержать слез. 
      Да, бесконечное спасибо незабываемому чародею, своими волшебными чарами воскресившему, казалось, уже заглохшие воспоминания и вызвавшему эти чистые слезы... 
      Очарование было так велико и настоящее слилось с прошлым, а между тем как далеко это прошлое... 
      На концерте в числе волнующихся в ожидании была одна дама, у которой была с собою фотографическая карточка красавца Собинова в роли Ленского, с его подписью, данной в 1901 году. И вот потрясенная все тою же красотою исполнения неувядающего таланта эта истинная почитательница идет за кулисы и просить Леонида Витальевича дать ей свой автограф. Всегда такой отзывчивый на все просьбы Л. В. Собинов с чарующею любезностью, но сам не без волнения, подписывает на той же карточке через 30 лет новую дату: «28-го октября 1931 года Л. Собинов». А мы, отдавая должное дорогому «русскому соловью», как когда-то делали надписи на подносимых ему венках, мысленно добавим от себя к его подписи: «и все тот же». 
      Мы уходили из театра обновленные, пусть хоть на краткий миг вернулась к нам молодость, но могучий чародей вдохнул в нас новые силы, новую энергию, ибо мы осознали, что все проходит, но тлетворное дыхание времени не в силах погубить то, что является истинным, русским искусством и даже не осмелилось погубить того, кто является вдохновенным его выразителем.
      Спасибо великому, славному артисту и от души пожелаем ему, чтобы еще многие годы он служил светочем русской славы и гения. 
      С большою талантливостью и художественностью аккомпанировал артисту его сын Борис Собинов, но, к сожалению, пианино, на котором ему пришлось играть, оказалось более чем плохим инструментом.
 
В. 

Нарва, 30-го октября 1931 года.

Даже представить не мог , что А .Вертинский представлял свое творчество в Нарве .