В фильме главную роль сыграл великолепный советский эстонский актёр и театральный режиссёр народный ар- тист СССР (1975 г.) Ю́ри Евге́ньевич Я́рвет(18 июня 1919, Таллин — 5 июля 1995, там же) Но что самое самое интересное в его биографии (лично для меня это было неожиданным сюрпризом): урождённый Геор- гий Евгеньевич Кузнецов. Юри Ярвет родился в Таллине. Мать русская, отец из Лотарингии, возможно был француз или немец. Воспитывался Ярвет в приёмной эстонской семье и плохо владел русским языком. В фильмах его роли озву- чивали русские актёры. Известность к актёру пришла с ролью профессора О’Рейли в политическом детективе Саввы Кулиша «Мёртвый сезон», но славу талантливый актёр снискал, воплотив на экране образ короля Лира в фильме Григория Козинцева «Король Лир». Ещё одна из его работ — роль доктора Снаута в на- учно-фантастической картине «Солярис» Андрея Тарковс- кого по роману Станислава Лема.
Ивангородская крепость составляет единый историко-архитектурный комплекс с Нарвской крепостью и судьбы их во многом совпадают. Сейчас в обоих средневековых памятниках широко развернулись реставрационные работы. Однако группы строителей, машины, экскаватор, что сейчас заняты бурной деятельностью в Ивангородской крепости, к реставрации отношения не имеют. Это киносъемочная группа «Ленфильма», вернее пока часть ее. В Ивангородской крепости будет сниматься фильм по трагедии В. Шекспира «Король Лир». Между прочим, эта же группа снимала и «Гамлета». Режиссер-постановщик фильма — народный артист СССР Г. М. Козинцев, главный оператор заслуженный деятель искусств И. А. Грициус, главные художники народный художник СССР Е. Е. Еней и В. С. Улитко. Второй режиссер — И. С. Шапиро. К маю будущего года, когда начнутся съемки, на площади внутри крепости будет стоять замок графа Глостера, его поместье, селение, площадь древнего города и сам этот город — всего свыше 20 макетов. Некоторые из них уже стоят. Пруд перед замком Глостера будет настоящий — его уже копает экскаватор. Богатая натура крепости хорошо подходит фильму и значительно сократит расходы на декорации. Гораздо меньше выпадет кинематографической славы на долю Нарвской крепости. Ее внушительные контуры, возможно, будут использоваться для фона при съемках.
КОРОЛЕВСКАЯ КАРЕТА В Нарве и Ивангороде продолжаются съемки фильма «Ксроль Лир». О том, что в главной роли снимается заслуженный артист ЭССР Юри Ярвет, знает каждый мальчишка. Но еще и сам «король» не знает, что колеса его монаршей кареты сделали... нет, не подданные, а земляки популярного артиста — кузнецы и столяры из пос. Авинурме. На карету для короля Лира режиссеры фильма обратили особое внимание. Это не значит, что в картине есть детали, которых постановщики обошли вниманием. Таких деталей нет. И все-таки карета Лира была предметом особых забот. Она должна была отвечать образу самого Лира, духу века, то есть быть суровой до дикости и в то же время величественной, поистине королевской. Считалось, что повозка, изготовленная в одной из ленинградских мастерских, именно такова. Два экземпляра бутафорской кареты (один запасной) с огромными предосторожностями привезли из Ленинграда в Нарву. Но при въезде в Ивангородскую крепость обе кареты были смяты низким сводом ворот. Пострадавших отправили в ремонт на мебельную фабрику. На другой день там случилась авария — в результате которой осталась кучка мусора — останки королевского экипажа. Пришлось одному из главных художников картины Вс. Улитко снова сесть за эскизы. С пятого варианта были исполнены чертежи и в короткий срок бригада В. Афанасьева сделала настоящую «лировскую» карету.
ИНТЕРВЬЮ С В. В. СЕМЕНЦОМ — Владимир Владимирович, сотни нарвитян приняли участие в массовых сценах. Кому из них достанется наибольший успех, иначе, не появилась ли в Нарве своя «кинозвезда»? — с таким вопросом я обратился к заместителю директора картины В. В. Семенцу. — Да. у нас, — ответил он, — появилось много помощников, без которых съемки были бы просто невозможны. Это и бригада плотников, сделавшая карету Лира, и цех Нарвского завода железобетонных изделий, где сделали бомбарду (пушка длиной свыше 5 метров и с диаметром ствола около метра), бочкометатель (подобие гигантской катапульты) и многое другое. Работники Прибалтийской ГРЭС Валерий Попов в облицовке под камень проявил настоящий талант художника: наши студийные профессионалы восхищены его работой. Большое мастерство проявила бригада Н. Н. Танина (реставрационные мастерские) на сооружении замка короля Лира. Плотники П. Харлапавичус, Д. Кольцов. П. Рейленд, Н. Орехов, рабочие Д. Поповец, А. Семенов, И. Алексеев, В. Кягонен и многие другие — все это настоящие нарвские «кинозвезды», хотя их зрители не увидят на экране. Предположим, завтра в Нарве захотели бы создать свою киностудию. Кадры для этого теперь есть — мастера светотехники, бутафории... — И артисты, Владимир Владимирович? — Если хотите, и артисты. Из сотен нарвитян. принявших участие в массовых сценах, многих зрители увидят на экранах крупным планом. И в Нарве своих земляков, конечно, узнают. Хотя мы, разумеется, и не ставили задачи подготовки артистов. Есть такой термин — типаж. Так вот, мы подбирали подходящих по типажу людей. Впрочем, не редкость, когда удачный «типаж» разрастается в картине до роли. Например, в фильме «В огне брода нет» белого офицера играет не актер. Некоторые сцены, заснятые в Нарве с участием неактеров, также поднимаются до уровня маленькой роли. Но вообще-то, разумеется, для ролей есть актеры. — Довольны ли съемщики своими временными помощниками? — Да, они молодцы. Хотя многим пришлось нелегко, особенно на съемках на золоотвале Прибалтийской ГРЭС, куда сейчас «переехало» поместье Глостера. В самых массовых сценах участвовало около 300 человек, а обычно 80—100. — Выполняется ли график съемок (если такой существует)? Мешает ли погода? — Да, работы идут по строгому плану и он, в основном, выполняется. Погода пока способствует нам. «Король Лир» — это трагедия, и августовские грозы с эффектными облаками и тучами нам пригодились... — Владимир Владимирович, вспомните интересный случай на съемках. — Таких много. Одна нарвская женщина снимается у нас с коровой. Массовая сцена — гсрят дома, люди —пешие и конные, суета и т. д. Все приготовили, много раз отрепетировали, раздаются команды: пошла конница, пошла корова, поджигай дома! Дома вспыхнули, конница пошла, а корова испугалась собственной хозяйки, наряженной в соответствующий костюм, и шарахнулась в другую сторону. Вообще современные животные, как и люди, привыкают к цивилизации. Люди понимают, что бутафория нужна для искусства, а как это объяснишь животным? Например, лошади времен Лира, наверняка, не боялись факелов, а лошади из совхоза «Нарва» привыкли к электроосвещению. Попробуй, «докажи» им, что нужны именно факелы. Двигается королевский обоз—Лир едет на охоту. Ловчие, орлы в клетках бьют крыльями, своры собак, массивные телеги, лошади в попонах, всадники в шкурах и с оружием — такая кавалькада может перепугать современную лошадь до крайности Так оно и получилось. Кони испугались и понесли. А на площади — аппаратура, бутафория, гости, артисты, съемщики — все пространство заполнено народом. Все это могло плохо кончиться. Но нам повезло. Двоим из наших лучших наездников удалось осадить самых горячих лошадей. Остальные просто уперлись в стену. Я не решился бы злоупотребить временем режиссера-постановщика картины народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии М. Г. Козинцева и его коллеги И. С. Шапиро, но, попав на съемочную площадку, был немедленно представлен им обоим (любезность ли это, или строгие правила — чтоб незнакомых на площадке не было — я не успел определить). До начала съемок оставалось полторы минуты — не до серьезных разговоров, к тому же вопросы вылетели у меня из головы. Сказал я примерно следующее; все читатели нашей газеты желают вам удачи, все нарвитяне уверены, что в их городе родятся лучшие части фильма «Король Лир». Но мы хотели бы, чтобы артисты и вся группа «Ленфильма» могла бы и отдохнуть после работы. Нарвитяне с удовольствием покажут артистам самые грибные, самые богатые дичью места. М. Г. Козинцев улыбнулся: — Прекрасные вещи, но все это пока не для нас. Сейчас мы — чернорабочие, с утра до вечера, каждую секунду, каждую мысль отбирает съемка. Но — стойте, стойте, стойте! — Михаил Григорьевич медленно поворачивается, обводя глазами лица, — вот он! Бригадир осветителей Литовченко тут же «покаялся»: да, рыбачил на Нарвском водохранилище, даже открывал охотничий сезон. Трофей — две утки.
ПО МЕСТАМ, НАЧИНАЕТСЯ СЪЕМКА! Это было как в сказке. Сумерки смягчили очертания древних башен, огромная луна вставала над зубцами замка. Тишина и мир августовского вечера господствовали вокруг. Но не здесь. На маленькой площадке, освещенной «юпитерами», были буря и гром, жуткое ожидание чего-то страшного, борьба человека со стихией и злом. — Эта сцена займет в фильме 5—10 секунд, — шепнула мне помощник режиссера Эля Куртсеитова. Съемка бесконечных «дублей» сцены продолжалась больше часа, а сколько часов, дней, недель, лет затрачено на подготовку репетиции, осмысление этой сцены и всей картины! Я был просто подавлен гигантскими размерами труда, который требуется, чтобы создать фильм. Возьму на себя смелость сравнить работу режиссера с трудом тяжелоатлета. Годы тренировок и подготовки, чтобы потом на мгновение взметнуть вверх огромную, другим недоступную тяжесть. Перед съемкой в режиссерской и операторской группах чувствуется какое-то расслабление. Все чинно рассаживаются, не торопясь закуривают, натягивают телогрейки. Но, по команде «пошел» все вскакивают, хотя в этом никакой необходимости, казалось бы, нет. Брошены ватники, забыты кресла... Оператор (Ионас Грицюс) «черной молнии подобный» летает вверх-вниз на «стреле»... Его коллега Валентин Комаров подает ему снизу какие-то знаки, причем с таким видом, что если эти знаки не будут обязательно и немедленно учтены, то все погибло... И так снова и снова, десятки раз... Наконец, как будто из другого мира, голос М. Г. Козинцева: — Съемки окончены! Завтра с семи!
