Каталог статей

Центральной фигурой рассказа о торгово - промышленной династии Кноп является, безусловно, ее основатель - Людвиг Кноп. Он родился в немецком городе Бремене 3 августа 1821г. в мелкой купеческой семье. В возрасте 14 лет Кноп поступил на работу в одну из бременских торговых контор. Вскоре он перебрался в Англию, где начал работать в известной манчестерской фирме Де Джерси. Время, проведенное в Англии было потрачено им с толком: он подробно ознакомился не только с торговлей хлопком, но и со всеми отраслями хлопчатобумажного производства: прядением, ткачеством и набивкою.

В 1839 г. Кноп был направлен в Москву в качестве представителя фирмы Де Джерси, поставляющую английскую пряжу на российский рынок. Восемнадцатилетний торговый представитель английской компании проявил в Москве недюжинные деловые качества. Он быстро понял, какие возможности появляются у него в связи с острой нехваткой в России современного ткацкого оборудования. Машины, устанавливаемые на российских фабриках были в основном француfзского и бельгийского производства, причем устаревших конструкций. Англия, сохраняя и укрепляя в XIX в. свою репутацию "мастерской мира", зорко следила за тем, чтобы ее машины для хлопчатобумажной промышленности по праву считавшиеся лучшими в мире не попали в руки конкурентов. Строгий запрет на ввоз на континент английских машин, правда, нередко нарушался английскими же дельцами, да и английские механики и рабочие за соответствующую плату охотно принимали участие в организации машинных фабрик в Европе. Такая ситуация продолжалась вплоть до 1842 г., когда запрет на ввоз английских машин был отменен.

Как бы то ни было, поворотным пунктом в жизненной и деловой карьере Л. Кнопа стало оборудование им первой Морозовской фабрики, знаменитой в последствии Никольской мануфактуры. Савва Васильевич Морозов поручил Кнопу оборудовать ее новейшей продукцией английского машиностроения, что и было с успехом сделано последним.
Итак, благодаря Кнопу, английские машины впервые появились в России, но не только в этом была заслуга предприимчивого "английского немца". В условиях отсутствия кредита со стороны русских частных предпринимателей, не получавших помощь от государства, он сумел убедить руководство Де Джерси открыть кредит для русских фабрик, оснащаемых английскими машинами. Помог ему в этом его младший брат, работавший в Манчестере.
Удачное дело с оснащением Морозовской фабрики помимо хороших финансовых дивидендов послужило образцом для дальнейших деловых начинаний Кнопа, который проявил себя как блестящий организатор промышленного производства. В течение последующих нескольких лет была перестроена и модернизирована почти вся хлопчатобумажная промышленность Московского промышленного района. Параллельно с оснащением фабрик машинным оборудованием Кноп оставался поставщиком пряжи, превратившись на период гражданской войны в США монополистом сбыта хлопка в России. Этому способствовала отечественная охранительная система пошлин, защищавшая российскую текстильную промышленность. И все же главный успех Кнопа заключался в его технологии постройки фабрик "под ключ". Он не только строил новые предприятия, но и полностью переоборудовал старые, этот процесс был поставлен на поток. Кноп выписывал из Англии не только машины и, но и мастеров - монтажников для сборки и налаживания оборудования. Отработанная схема помогала Кнопу экономить на логистике: никто в Москве и Центральном Промышленном районе не устраивал бумагопрядильни так дешево, как он.

С ростом числа фабрик, оборудованных конторой Кнопа, росло и его состояние. Еще одним "ноу-хау" его фирмы было то, что оборудование для мануфактур доставлялось не за наличный расчет, и не в кредит в пользу Кнопа, а за счет увеличения основного капитала и выпуска новых паев хозяевами мануфактур, которые и служили источником оплаты. Все это позволило Кнопу со временем стать банкиром для своих клиентов, которым он открывал счета, и векселя которых он принимал. Подобно Рокфеллеру Кноп часто участвовал в сделках под чужим именем. Например, Даниловская, Измайловская и Вознесенская фабрики принадлежали все тому же Кнопу, который стал влиятельным акционером даже в нескольких морозовских предприятий, закрытых для других предпринимателей. В Москве даже зародилась поговорка: "Где церковь, там поп, а где фабрика, - там Кноп".

Самым знаменитым предприятием, основанным Людвигом Кнопом, ставшим к тому времени Львом Григорьевичем, по праву считается Кренгольмская мануфактура в Нарве. В 1856 г. Он купил у семьи Сутгоф остров Кренгольм, а в начале следующего года там было создано Товарищество Кренгольмской мануфактуры, Высочайше утвержденное в июле следующего года. Благодаря ударным темпам строительства осенью 1858 г. заработали первые 8000 веретен, а в августе следующего года предприятие начало вырабатывать миткаль. Параллельно с промышленными зданиями мануфактуры были построены объекты социально - культурного назначения для рабочих и служащих предприятия: жилые постройки и школы.
В 1861 г. после участия в мануфактурной выставке в Петербурге Кренгольмская мануфактура получила право использовать Государственный герб империи на вывесках и изделиях, которое было подтверждено после петербургской выставки 1870 г.
Влиятельная английская газета "Тайм" давала высокую оценку "образцово - показательному" предприятию Кнопа. "Согласно мнению экспертов, некоторые русские мануфактуры лучшие в мире не только с точки зрения устройства и оборудования, но также в смысле организации и управления. Например, Кренгольмская мануфактура в Нарве многими считается лучшими в мире по организации предприятием, не исключая тех, которые находятся в Ланкашире. Эта мануфактура обладает руководящим персоналом, состоящим из 30 англичан, госпиталем, который стоит 2 миллиона франков. Там имеются более двух миллионов веретен и 4000 ткацких станков, рабочий городок с населением более 3000 человек. Все это выстроено и управляется по современным принципам:". Основав Крнгольмскую мануфактуру, Л. Кноп стал фактически монополистом, он был совладельцем 122 фабрик. Филиалы его конторы были открыта в Новом Орлеане и Бомбее.

Справедливости ради надо отметить, что далеко не все современники разделяли восхищение деятельностью Л. Кнопа. Так, например, известный костромской капиталист - предприниматель В. А. Кокарев в своей книге "Экономические провалы", написанной им в 1887 г. писал следующее: "Известный коммерсант К., водворяющий в Россию несколько десятков лет американский хлопок и устроивший, с пособием своих средств, для разных лиц более сорока бумагопрядильных и ткацких фабрик, праздновал какой-то юбилей своей, губительной для русского народа, деятельности. Многочисленное русское общество пировало на этом юбилее, поднесло юбиляру альбом с видами сооруженных при его посредстве фабрик, а правительство возвело его в какой-то чин. Таким образом отпраздновали пир, так сказать на хребте русского народа, лишившегося льняных посевов и насильственно обличенного в линючий ситец, распространение которого, увлекая нашу монету за границу по платежу денег за хлопок, увеличило внешние займы и усилило финансовое расстройство".

В противовес автору этих строк известный историк российского предпринимательства В. Бурышкин писал на страницах своей книги "Москва купеческая": "Деятельность Людвига Кнопа была, несомненно, очень полезной для развития русского текстильного дела и не в какой мере не способствовала подчинению русской индустрии иностранному капиталу:. В восьмидесятых годах хлопчатобумажная промышленность была подлинной русской индустрией и работала уже частью на русском хлопке". Вопрос о роли Кнопа в развитии русской хлопчатобумажной промышленности является дискуссионным, и находится в рамках вопроса о "немецком засилии" в отечественной промышленности и торговли.
Смерть настигла Людвига Кнопа в 1894 г. на пике его успеха. Наследниками его дела стали сыновья - Андрей и Федор Львовичи, но успеха и славы своего отца они не унаследовали, особой роли в общественно - промышленной жизни Москвы не играли, хотя и занимали среди московских немцев первенствующее положение.
К началу Первой мировой войны структура ткацкой промышленности Москвы начала меняться. Под воздействием банковского капитала началась концентрация производств и капиталов в различных отраслях промышленности. Особенно сильно этот процесс затронул хлопчатобумажную и льняную группу. Влияние кноповской группы начало слабеть. В 1912 г. представители кноповской группы вышли из состава правления Богородской Глуховской мануфактуры, ее директор Р. И. Прове был заменен представителем Азовско - Донского банка. Она отошла от руководства тремя крупнейшими ситценабивочными мануфактурами Московского промышленного района: Товарищества Альберта Гюбнера, Даниловской мануфактурой и Товариществом Н. Н. Коншина Сыновей. Активно заявила о себе группа Рябушинских и С. Н. Третьякова, которая купила ряд крупных льняных мануфактур: Товарищество Локаловых, Меленковскую мануфактуру и др. Это были первые шаги к созданию русского льняного треста, но разразившаяся вскоре революция прервала этот процесс.

 

http://www.finhistory.org/torgovo-promyishlennyie-dinastii/dinastiya-knop.html