Форма входа

Старая форма входа

Поиск

Нарва

Статистика

Каталог статей

Главная » Статьи » Дела давно минувших дней » Это было давно

O tempora! O mores!

«Видно, что старушка-Нарва современных жителей не любит, хотя, откровенно сказать, и любить-то их не за что; скажите: зачем они ломают старые дома, а взамен их строят новые, современной моды, зачем они окош- ки пробивают в сажень величиной, и туда зеркальные стекла вставляют, зачем уничтожают старые детали, не умея воссоздать взамен их новые, старым равноцен- ные, - да разве перенесешь все эти зачем?» . Архитектор А.П. Аплаксин. Странно читать о причине горечи Николая Михайловича Карамзина, которую он испытал при посещении Нарвы. Более того, на фоне событий, изложенных в занятном документе, приводимом в данной статье, недовольство Николая Михайловича выглядит чуть ли не каким-то детским капризом. Нарва со времени вхождения в состав Российской Империи всегда находилась на самом удобном пути из столицы империи в ее прибалтийские губернии и далее в Западную Европу, оттого город за всю его российскую историю посетили многие путешественники из политической и культурной элит империи. Некоторые из них с городом были знакомы поверхностно, потому что бывали в нем проездом, отправляясь в путешествия через Прибалтику. Но были и те, кто знали город и его жителей ближе, потому что, подолгу проживая в Остзейских губерниях, в Нарве оказывались неоднократно. К таким деятелям российской культуры относится и по сию пору неоднозначно оцениваемый литературоведами Фаддей Венедиктович Булгарин. Да-да, тот самый …, которого мы знаем по биографии Пушкина. Не то беда, что ты поляк: Костюшко лях, Мицкевич лях! Пожалуй, будь себе татарин, И тут не вижу я стыда; Будь жид — и это не беда; Беда, что ты Видок Фиглярин. Эпиграмма Александра Пушкина на Фаддея Булгарина, 1830 год Не только Александр Сергеевич, но многие другие известные российские литераторы относились весьма отрицательно, если не сказать больше- презрительно, к Фаддею Венедиктовичу Булгарину из-за его сотрудничества с III охранным отделением и покровительством ему руководителей отделения Бенкендорфа и Дубельта. И. Фридерик. Фаддей Венедиктович Булгарин (05.07.1789 — 13.09.1859), 1828 год. Булгарин часто бывал в Нарве и во время своих путешествий по западным и прибалтийским губерниям империи, и во время поездок из С-Петербурга в свое имение близ Дерпта, где подолгу проживал, и обратно. Описываемая поездка состоялась в сентябре 1837 года, т.е. почти пятьюдесятью годами позже посещения Нарвы Н.М.Карамзиным, потому известное латинское выражение O tempora! O mores! (с лат. — «О времена! О нравы!») здесь будет как нельзя кстати. „В нарвскую городовую полицию. Отставнаго коллежскаго ассесора Фаддея Венедиктова Булгарина Донесение. Проезжая из Дерпта в С.-Петербург, в разстоянии около 200 шагов от Нарвскаго предместья, жена моя увидела, что чужой человек сидит за нашим экипажем и работает, чтоб отвязать пак. Это было между 7 и 8 часами вечера, в сумерки. Жена моя закричала: „вор",—но человек не слез, а когда я приказал остановиться и соскочил с линейки, то вор соскочил вместе со мною. Это случилось в конце фурштата. Я схватил вора за грудь. Он был в белом нагольном тулупе и в черной барашковой шапочке, на подобие фески. НАГОЛЬНЫЙ — нагольный, ая, ое. О меховой шубе, тулупе: кожей наружу, без матерчатого верха, не крытый (тканью прим.misha). Н. полушубок. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова Вор, отрываясь от меня и таща меня за собою, послизнулся и упал в ров. Я не пускал его, крича караул, но хотя в доме противолежащем было множество народу и на крик мой человек 20 показалось в открытых окнах, но никто не двинулся с места. Вор также звал на помощь какого-то Александра. Явился человек в сибирке, бледный и худощавый, без бороды. СИБИРКА, ж. Верхняя одежда, короткий кафтан в талию, со сборами, без разреза сзади и со стоячим воротником (устар.). Тебе не шубу, а, по всей справедливости, серую сибирку, с бубновым тузом на спине. Сухово-Кобылин. Суконная сибирка. Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков Вор, пользуясь моею усталостью, вырвался из рук моих и бросился на меня как бешеный, сперва ухватил меня за лицо и разцарапал, потом, не дав опомниться, нанес чем-то крепким,— вероятно, камнем, удар в голову, от котораго я почти за-мертво упал на землю. Ко мне прибежал на помощь находящейся при мне частным секретарем дворянин Игнатьев, но получил от вора такой удар в грудь, что едва перевел дух. В это время почтовыя лошади, испугавшись крика, убежали с экипажем, и я остался среди большой дороги, почти без чувств, в руках двух разбойников, которые продолжали бить меня в голову, вероятно имея желание умертвить. По счастью, на мне была шапка, туго набитая ватой, а сверх того, я, по инстинкту, видя смерть пред глазами, накрыл голову сюртуком на вате, а потому череп не пробит разбойниками. Между тем, возвратился мой экипаж и жена моя привезла на помощь двух солдат, неизвестно какой команды, которые вместо того, чтобы помогать мне, посмотрели в лицо вору и приняли его сторону. Вор еще более ободрился и сказал мне, как я смел назвать его мошенником, когда он хозяин дома. Но фамилии своей не сказывал. Женщина, стоявшая на улице в нагольном тулупе, шепнула мне, что пойманный мною вор называется Сельский. Он спокойно пошел в дом, отворил окно и смотрел на нас, произнося ругательства. Я подошел к нему под окно, чтобы всмотреться в него, а народ сказал мне, что это точно Сельский. Он был полупьян и с удивительною дерзостью ругался и призывал охотников убивать немцев, почитая меня немцем, потому что я говорил по-немецки с женою. „Надо быть лишенным ума, чтобы остановиться на большой дороге и броситься на человека, обвиняя его в воровстве. Следовательно, невозможно даже предполагать, что я напрасно обвинял Сельскаго, когда 6 особ, бывших в экипаже, видели, как он сидел за экипажем. Говорят здесь, что одна дочь Сельскаго в замужестве за священником, а другая за богатым купцом, и хотя он известен, как человек дурной нравственности, но что он выпутается, хотя уличен в намерении отрезать пак и в разбое на большой дороге. Надеясь на правосудие Нарвской полиции, я долгом поставляю известиться о сделанном Сельским преступлении и по приезде в Петербург доведу о случившемся до сведения господ шефа жандармов, министра внутренних дел, военнаго генерал-губернатора и гражданскаго губернатора, чтоб удалением Сельскаго из города и примерным наказанием его за увечье дворянина и покушение к воровству избавить других проезжих от угрожающей им опасности. В городе Нарве, 18-го сентября 1837 года. Подписал коллежский ассесор Фаддей Булгарин". „Примечание. Женщина, сказавшая мне что пойманный мною вор есть Сельский, называется Авдотья. Я и вышеупомянутый дворянин Игнатьев видели Сельскаго в окне его собственного дома и узнали его. Все показанное готов я утвердить присягою. Авдотью мы нашли потом в доме Сельскаго. Кроме причиненнаго мне Сельским увечья, от котораго стражду и совершенно болен, Сельский разорвал на мне и на дворянине Игнатьеве шинели и сюртуки". Сообщено Д. Л. Мордовцевым. Булгарин Ф.В. Донесение в нарвскую городовую полицию от 18 сентября 1837 г. / Сообщ. Д.Л. Мордовцевым // Исторический вестник, 1881. – Т. 8. - № 10. – С. 446-447. Источник.
Категория: Это было давно \| Добавил: misha (02.10.2018)
\| Комментарии: 2

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]