В конце января 1923 Аркадий Аверченко находился в Таллине на гастролях. В перерыве между выступлениями решил сделать одно представление в Нарве. Концерт состоялся в кинотеатре "Скэтинг" при большом количестве зрителей. Аверченко показалось, что местные власти обложили его за одно выступление слишком большим налогом. В результате появился следующий фельетон.
Отцы города Нарвы
Все знают, что я известен своей скромностью по всему побережью. Но вместе с тем не могу удержаться, чтобы не похвастать:
есть такой город, который я содержу на свой счет! Этот город — Нарва.
Я приезжаю в город, привожу свою труппу, выпускаю афиши, снимаю театр, в день своего вечера играю пьесы, читаю рассказы, получаю за это деньги и потом: все деньги аккуратно вношу нарвским отцам города. На мои деньги эти отцы города благоустраивают мостовые, проводят электричество, исправляют водопровод и... ах, да мало ли у Нарвы насущных нужд! И обо всем я должен позаботиться, все оплатить. Хлопотливая штука.
Началось тем, что по приезде моем в Нарву отцы города, мягко улыбаясь, сказали:
- Вечер устраиваете? Русский писатель? Культурнейшее занятие. Мы рады, что вы приехали.
Я расцвел:
- Неужели рады? Вот спасибо! Я еще за границей слышал, что Нарва гремит своей культурностью и уважением к печатному слову!...
Один из отцов посмотрел недоумевающе:
- Да мы не потому рады. Мы радуемся, что вы нам весь свой чистый сбор отдадите.
Я опечалился:
- Позвольте... а... как же я?...
- Ну вы! Вы - человек богатый. А у нас в городской кассе денег нет... Вот вы и отдайте.
- Гм... довод, конечно, основательный. На все-таки, может быть, грех, как говорится, пополам разделим: половину - вам, половину - мне.
- Нет, вы эти шутки бросьте! Или все, или - ничего.
- А если "ничего", так что?
- Спектакли не разрешим.
- Послушайте, - двусмысленно заметил я, - ведь это же - грабеж!
- Да, вам хорошо: вы веселиться приехали, а нам деньги нужны.
Вздохнул я:
- Какое уж там веселье!
- Да ведь танцы у вас будут?
- То есть, собственно говоря, на моих вечерах танцев не бывает. Но, конечно, если отцы города хотят потанцевать, - пусть зайдут за какую-нибудь декорацию, попляшут.
Мы помолчали, поглядывая друг на друга.
- Скажите, а можно на афишах печатать: "Весь сбор поступает в пользу бедных отцов города Нарвы"?
- При чем тут польза? Это - налог.
- Такой налог?
- Такой налог!
Уходя я спросил:
- Вам нравится мое пальто?
- А что?
- Может, тоже возьмете? Булавка тоже в галстуке, сапфир. Берите уж, все равно.
Благородство отцов города переходило всякие границы: я вышел все-таки в пальто и с булавкой.
А чистый сбор - весь забрали.
Пройдет время - проживут отцы города мои денежки.
И потом каждый день нарвский городской голова будет выходить за околицу и, приложит руку щитком, долго будет всматриваться острыми глазами:
- Не едет ли опять Аверченко? А то без этого кормильца в городской кассе опять паутина завелась.
У меня сейчас только одно беспокойство: за моих коллег по литературе и по сцене.
Вдруг да кто-нибудь из них сослепу разгонится в Нарву?!
Я-то могу содержать город - у меня плечи широкие и спина крепкая. А ну как кто-нибудь узкогрудый приедет устраивать спектакль?! Быть ему и без пальто, и без булавки от галстука.
И будет он иметь только одно нравственное удовольствие - что на булавку исправлена пожарная кишка, а при помощи пальто вымостили половину улицы... | 
